Любопытно, что Алексей Чистяков – виртуоз абстракции, художник, до тонкостей изучивший все прихоти живописной фактуры, волшебную природу красочной поверхности, гурман беспредметности и философ, открывающий смыслы в нюансах подвижной монотонности своих полотен, – сам не считал себя абстракционистом. Подобно своим великим предшественникам – Поллоку, Ротко, Ньюману – он постепенно отошел от юношеской яростной избыточности, безудержной стихии краски, счастливой неофитской дерзости своего героического сквотского периода мастерской на Пушкинской и вышел к возможности создания работы точным экономным жестом.
Впоследствии дзэн-буддистское медитативное погружение в красочную плотность холста, упоительное варьирование одного и того же приема уступили место конкретике сегодняшней компьютерной реальности, когда случайная комбинация цифр неожиданно оборачивается тайным смыслом, зашифрованным посланием. Отныне поверхность его холста становится полем сопряжения и выявления бесконечных возможностей двух базовых начал видения окружающего мира – абстрактного и фигуративного, а живопись выходит из пространства чистой эстетики и эзотерики в пространство языка, знаковая природа которого ясна и определена.
