Цену знаменитой булгаковской фразы «Рукописи не горят» художник Николай Романов знает не понаслышке: несколько лет назад сгорела коллективная мастерская на Псковской, где он работает уже больше 20 лет. В его студии пожар уничтожил всё, что в ней было, перекрытия, мебель, тюбики с красками, кроме…стеллажа с картинами.
С тех пор он верит, что родился под счастливой звездой. Николаю вообще свойственно философское отношение, да и как иначе, если ты – полный тёзка последнего русского царя – Николай Александрович Романов, да и родился в Царском селе в мае, да и в придачу жена наполовину немка (тоже художница, Юлия Вальцефер).
Наверное, непросто с таким именем претендовать на некую избранность, но Николаю Романову это определённо удалось, это – один из самых ярких художников Санкт-Петербурга. Ученик знаменитого Е.Е.Моисеенко, он закончил Академию Художеств с серебряной медалью. Его талант позволил выработать ему свою персональную художественную манеру, которую даже пытаются 
имитровать подражатели.
Николай Романов - один из двух русских художников, приглашённых к участию в Фестивале, посвящённому 100-летию Фовизма в 2007 (Кольюр, Франция).
На выставке «НОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ» Николай Романов представляет картины в жанрах абстракции и «ню», которые знаменуют начало нового периода в его творчестве. Почитатели таланта Николая Романова давно привыкли к исключительной преданности художника пейзажному жанру. Ему известны все секреты построения пространства на плоскости холста, он в совершенстве изучил науку перспективы и цветовых отношений, но в своём бесконечном поиске он - неутомимый перфекционист в лучшем смысле слова.
Этот творческий поиск дал много смелых опытов с цветными грунтами, с изобретением новых живописных приёмов, позволяющих вырваться из рамок узнаваемого ландшафта туда, где в сложном слиянии цветовых пятен начинаешь ощущать присутствие иного измерения. И вот однажды настал момент, когда вдохновение художника подчинилось волне, смывающей со всего, что привычно глазу, узнаваемые контуры, и темперамент, не испытывающий больше ограничений, увёл Романова в мир абстракции…
Евгения Логвинова, историк искусства.
