В экспозиции представлены работы Андрея Сафрыгина во всем многообразии используемых им техник и форматов: большие композиции на холсте маслом и миниатюрные рисунки, авторские трансформации классических гравюрных и графических техник, включая монотипию и аккротаж, а также редкую методику «зентангл» (дзен-узел).
В приемах работы над пластикой образов и системе мотивов художника чувствуется влияние учителя. Вячеслав Борисович Шрага не только наставник, но и единомышленник, автор мировоззренчески близкий. Хотя ученик, отдавая дань уважения старшим, создает художественный мир по собственным законам. Главное качество его творчества – это динамика. Обращение к авангардной традиции ХХ века в работах Андрея Сафрыгина смягчено и очеловечено романтической позицией, которую он занимает по отношению к мироустройству. Формальный эксперимент, идущий от Пикассо и Брака, трансформирован здесь в праздничность калейдоскопа. Целостность не разбивается, а собирается из фрагментов. Отсылка к шагаловской афористичности разворачивается в притчу, замаскированную под житейскую ситуацию, забавный случай или анекдот. В работах художника всегда есть история с четко означенным смысловым пуантом и системой персонажей.
Художественный мир Андрея Сафрыгина, действительно, густо населен. В центре – художник и его модели. А вокруг гуляют, сидят в кафе, посещают вернисажи, собирают черешни, влюбляются и целуются, пируют, засыпают и просыпаются. И не только люди, но и кошки, бараны, лошади, даже страусы, наравне с людьми участвующие в общем забеге. Все населяющие его произведения создания: земные, небесные и кишащие твари морские – все одинаково ценны, вписаны в миропорядок и создают единство всего сущего. От частных явлений и случаев художник идет к универсальным закономерностям, индуктивным путем подводит к пантеистической картине Вселенной, которая и есть Бог. Вселенная, нарисованная Андреем Сафрыгиным, устроена гармонично. Управляющие ей ангелы играют в шахматы, на случай дождя у всех есть зонтики, а все прочие случайности закономерны и безопасны. Эта гармония не вынесена в высшие сферы, а приближена к человеку. Получается пантеизм с человеческим лицом. А чаша и рыба выступают как узнаваемая религиозная символика. Так, хоть и ненадолго, художник позволяет современному человеку, запуганному повседневными реалиями, вернуть утерянное ощущения мира, где царят добро и любовь.
