Полина Леви. Архитектура теней.

Черно-белая фотография сегодня – однозначно ретро и синоним художественности. Она ценится утонченными эстетами, смакующими благородный серебристый тон, графику пятен, бархатистость фактуры, влитую амальгаму изображения, наконец, особое, ни с чем несравнимое переживание временной дистанции глубины прошедшего, недостижимой в цвете. Все это есть в фотографиях Полины Леви, мастерски и виртуозно работающей с ч/б, использующей богатый арсенал выразительных возможностей в технике, приемах, мотивах и жанрах изображения.
Фирменной чертой ее работ являются глубокие, проработанные контрасты тона, напряженная сумеречность и сгущенность изображения, за которым реальный жизненный мотив, выхваченный подчеркнуто фрагментарно. Хотя на первый взгляд эти фотографии кажутся абстрактной графикой, говорящей на языке четких форм и чеканных ритмов, в приближении мы видим фактурную предметность самой поверхности – будь это каменная плита, оштукатуренная стена, асфальт или железо. Отвлеченная геометрия строгих линий создается с помощью резких, подчиняющих все своей логике теней – в городе, в архитектурной среде это создает эффект подчеркнутой ясности, усиленной многократным повторением одного и того же мотива – серийность форм, и отсюда завораживающий ритм, властная организация пространства.
Подобные приемы на первый взгляд отсылают к эстетике конструктивизма - к фотографиям Александра Родченко, однако в итоге создается все же образ иной содержательной и эмоциональной наполненности. Фотографии двадцатых волевым революционным методом преобразовывали реальность, буквально конструируя ее, подчиняя ее бешеному ритму времени. Геометрия линий призвана была динамизировать пространство, подчинить его жизнеутверждающей строительной силе.
Здесь же, наоборот, при внешней формально-стилистической схожести, лейтмотивом всех снимков является состояние покоя, остановившегося, заснувшего времени, погруженности в идеально построенное пространство, где солнечный луч замер на разогретой поверхности. При этой выключенности из реальности игра света и теней создает подчеркнуто отстраненный эффект минималистически организованного орнамента, усиливая созерцательность состояния – погружения в мир, где все остановилось и замерло. Наш взгляд как бы зависает между завораживающим волшебством, магией изысканного абстрактного узора и узнаваемым вслед за ним предметным мотивом реального трехмерного пространства, тянущего образный ряд ассоциаций, отсылающих к памяти места.
Между провалами в черноту тени и светом и проходит граница, актуализирующая нашу память и делающая образы различимыми во времени и в пространстве – именно этот единый для фотографии и мнемоники принцип запечатления выявлен здесь с подчеркнутой ясностью.

Глеб Ершов.